Рассказы про женскую тюрьму

Все о жизни на женской зоне (масти, коблы и ковырялки, курицы, быт, дети) — Политика в Рашке

Как отбывают срок в заключении мужчины, прописано до мелочей. Женская тюрьма также имеет свои особенности, но тема эта уступает мужской по насыщенности информацией. Постараемся изложить о жизни женщин-заключенных просто, не нагнетая, как есть.

СИЗО

Все начинается с СИЗО. В следственном изоляторе надлежит находиться до того момента, пока приговор не вступит в законную силу. Для новичка — это серьезное испытание, но скорее морального толка.

То, что показывают в фильмах, как новоприбывших встречают, избивая, насилуя, отбирая вещи, по большому счету, не соответствует реальности. Но однозначно есть стресс, непроходящая тревога, напряжение от неизвестности и осознания себя в новом статусе.

Камера разделена на три комнаты, двери между ними отсутствуют. В каждой из комнат стоят по 21 двухъярусных кровати, что подразумевает 42 места. В лучшем случае рядом с кроватью может находиться тумбочка, приваренная к полу, где позволено хранить допустимые личные вещи.

В худшем случае, имущество складывают в пакеты. Туалет, комната для приема пищи, откидное окошко — “корма”.

Жизнь в камере

В отличие от мужчин, у женщин-заключенных нет “авторитетов”, жить по “понятиям” для них не характерно. Организация отношений в камере строится скорее по принципу “дедовщины”, т.е. кто дольше отсидел, тот имеет больше преимуществ перед новичками.

Вот, например, схема распределения спального места. Помимо двухъярусных кроватей есть четыре отдельных, стоящих особняком. Этот наиболее привилегированный “участок” называют “поляна”.

Спать там может, как правило, старшая по камере и доверенные ей лица или просто “старосиды”.

В основном, заключенные нацелены на сохранение своего собственного минимального комфорта. На воле этот принцип также распространен, но в стесненном пространстве это проявляется острее.

Со временем приходит понимание, что в одиночку сложнее справиться с бытовыми неудобствами, и чтобы обрести хоть какую-то поддержку, женщины объединяются в “семейки”, группки по два-три человека.

Внутри “семейки” принято делиться продуктами и предметами первой необходимости.

Бывали случаи, когда женщинам приходилось консолидироваться, дабы добиться улучшения общих для всех условий содержания, вытребовать определенных поблажек. Малыми разрозненными силами такого достичь практически невозможно.

К слову, в женских тюрьмах ситуация с туберкулёзом намного лучше контролируется и заразиться им меньше вероятности, чем в мужском заключении.

Добровольно-принудительное стукачество

Оперативникам СИЗО всегда требуются “свои” люди, которые будут приносить нужные им сведения. Как правило, на роль доносчика выбирается негласный лидер, способный влиять на мнение большинства. Такому человеку не составляет труда войти в доверие к сокамернице и выведать информацию, нужную оперативнику. Уточнять не нужно, что подобный контингент в заключении не жалуют.

Особое отношение получают те, кто на сотрудничество не идет. За отказ закономерно следует наказание. Например, используется зачастую такой метод. Узнав, что несговорчивая заключённая получила долгожданную посылку, оперативник может решить, что женщину надо срочно перевести в камеру в противоположном конце этажа, не важно по какой причине.

Ей приказывают собрать свои многочисленные вещи, а также только что полученные с воли, и со всем этим тяжёлым скарбом, общим весом около 50 кг. она начинает переходить из камеры в камеру, с этажа на этаж.

Другим способом надавить на заключенную является наказание сокамерниц. Реакция многих, с учетом разного возраста и положения, бывает непредсказуема.

На сотрудничество идут в основном из-за поблажек со стороны режима, из-за необходимости в каких-либо вещах, а также из страха.

Полученные от “стукачей” сведения используются в деле нужной заключённой, при этом источник информации не разглашается.

Представить подобное у мужчин не представляется возможным. У мужчин-заключённых жизнь вертится вокруг того или иного “авторитета”, благодаря чему коллектив становится сплоченным, и администрации приходится с этим считаться. “Авторитету” ничего не стоит воспользоваться тюремной почтой (“дорогой”), чтобы всколыхнуть или утихомирить все камеры.

Подобной координации в коллективе женщин нет, а значит, любая по отдельности — легкая добыча для манипуляций оперативников.

Этап

Как только приходит документ, подтверждающий, что приговор вступил в законную силу, женщину оповещают, чтобы она собирала вещи. Куда ее направляют, как долго ехать, что с собой брать, никто не говорит.

Начинается новый, мучительный своей неопределенностью, период.С вещами женщина отправляется в “сборку”, место, где собираются для отправления заключенные, каждый по своему направлению. Подъезжает автозак, который отвозит их на вокзал.

Там женщин пересаживают в “столыпинский” вагон. Вагон цепляют к поезду, и в путь.

На протяжении всего пути несколько раз в день проходит перекличка, женщин постоянно обыскивают на предмет запрещенных вещей, им неоднократно приходится раздеваться и снова одеваться, вытряхивать содержимое сумок, которые тут же срочно нужно собрать.

Зона. Коблы и Ковырялки

Новоприбывших на зоне встречают медосмотром, выдают одежду, в которой надлежит ходить весь срок. Теперь женщина по требованию обязана называть свою фамилию, имя, отчество, год рождения, статью и срок отбывания наказания.

До 2003 года на зоне женщины лишь частично придерживались “понятий”. Стукачей не любили и всячески их наказывали, сотрудничать с администрацией было зазорным. После 2003 года ситуация изменилась.

К администрации стали обращаться не столько с жалобами по-существу, но и с обыкновенным доносами, тем самым заслуживая себе поощрения.

Стукачи стали находиться под защитой сотрудников колонии, для них оказались допустимы и мелкие нарушения, на которые верхушка просто закрывала глаза.

Среди женщин в колонии довольно сильно распространены однополые отношения. Таких называют коблы и ковырялки. Отдельную статью про них Вы можете найти на нашем сайте.

В некоторых тюрьмах со стороны администрации намеренно идет активная поддержка таких пар, опять же не из лучших побуждений, а для того, чтобы манипулировать, заставляя одного из партнеров влиять на свою половину.

Стоит отметить, что в мужских колониях обратное, негативное, отношение к гомосексуализму. Геи относят к низшей касте, им достается самая грязная работа и запрет на место за общим столом.

Отдельной темой стоит оговорить положение беременных и женщин, родивших в тюрьме. На сегодняшний день отношение к этой уязвимой категории заключенных несколько изменилось, но нотки осуждения “непутевых мамаш” по-прежнему присутствуют.

Как будто главное в этом естественном моменте жизни не святая святых — рождение ребенка, пусть даже оступившейся женщиной, а моральная сторона вопроса. Там, где по факту требуется конкретные действия для успешного вынашивания, рождения и дальнейшего воспитания ребенка, стандартно, как минимум, следует пренебрежение.

Появившегося на свет младенца без осложнений на следующий день после родов отправляют из роддома вместе с матерью к месту ее постоянного пребывания. Если речь об исправительной колонии, то ребенка помещают в Дом ребенка при тюрьме. Жизнь женщины продолжает идти тем же ходом, что и у остальных заключенных, в свободное от работы время она может посещать малыша.

Пребывание ребенка в тюремном Доме ребенка рассчитано на три года. Если матери остается отбыть наказание незначительное время, его могут оставить до 4-х лет. Если срок заключения продолжительный, ребенка передают в Детский дом. Вероятность встречи матери со своим чадом в дальнейшем очень мала. Но бывают и исключения.

Так у нас сложилось, что вышедшие из мест не столь отдаленных, в обществе воспринимаются уже не как люди, несмотря на характер судимости, действительную вину и т.д. Никто с этим тонкостями разбираться не будет.

И без того утратившие социализацию бывшие зеки и зечки не получив поддержки в обществе, закономерно скатываются на ту же преступную стезю. Какие уж тут дети…

Тюремный быт

В заключении у женщины мало возможности отстоять свои права, при этом пресс администрации колоссальный. Практически все работают, так быстрее проходит время, да и лишние деньги не помешают.

В тюремном магазине ассортимент скуден, а цены зачастую завышены. Нехватка качественной пищи быстро сказывается на здоровье заключенных. Потерять зубы и посадить желудок — элементарно. Рассчитывать можно только на передачи родных, но не факт, что они попадут в руки в должном виде. Жаловаться бесполезно, письма, звонки прочитываются и прослушиваются.

Работы на зоне предостаточно. Основной труд — шитье. Швейная фабрика располагается в ангаре, в котором машинки стоят одна за другой. Каждый выполняет свою операцию в рамках общего заказа. Если ты по какой-то причине не справляешься со своей работой, то тем самым тормозишь всю работу. Соответственно, разбираться и помогать тебе никто не будет. Вместо этого ожидаемы ругань и тумаки.

Монотонный швейный труд не многие выдерживают.

Ряд должностей положены исключительно людям с высшим образованием, например, в отделе социального обеспечения. Зачастую сотрудники ФСИН не способны в силу отсутствия знаний и опыта справляться со своей работой.

В таких случаях всю работу за них выполняют грамотные заключенные за мизерную зарплату на полставки и, опять же, за лояльность. Сами же ФСИНовцы получают зарплату как положено.

Поэтому для них так ценны “умные” кадры из заключенных, поэтому их так редко отпускают по УДО.

Так, в борьбе за минимизацию дискомфорта в тюремных условиях, проходят годы. У кого-то пара лет, у кого-то десятки. Человек так устроен, что привыкает ко всякому, даже невыносимому существованию, но при всем этом живет надеждой на лучшее. И кажется заключенным, что лучшее там, за решеткой. А на выходе оказывается, сложности не заканчиваются, а начинается их новый виток.

Источник: https://politika-v-rashke.ru/vse-o-zhizni-na-zhenskoy-zone-masti-koblyi-i-kovyiryalki-kuritsyi-byit-deti/

Жестокость и безысходность- ТОП-5 самых суровых женских тюрем

самых жестоких тюрем для представительниц прекрасного пола

Воровская и арестантская тематики сегодня в тренде, особенно среди подрастающего поколения, и дело даже не в творчестве группы «Каспийский Груз», а в обыкновенном любопытстве: людям интересно, как живут и что чувствуют те, кого лишили свободы и отправили в тюрьму.

Пребывая в своей зоне комфорта и имея более или менее достойный уровень жизни, пользователи интернета желают понять, каково это – лишиться всего радостного и приятного и быть обреченным на несколько лет погрузиться в ситуацию, в которой каждый день поход на неприятный квест в сомнительной компании.

Именно поэтому на просторах Сети так популярны статьи и информационные материалы об укладе арестантской жизни, их философии и обычаях.

Крупные группы в социальных сетях пестрят контентом, связанным с жизнью на зоне, а некоторые умельцы создают даже тесты, позволяющие по алгоритму ответов на заданные вопросы выявить, смог бы человек «достойно» отбыть свой срок, или его жизнь вне воли оказалась бы сущим адом.

И если об особенностях мужских тюрем написано достаточно, то рассказы о местах лишения свободы для женщин можно сосчитать по пальцам. Сегодня Национальный Туристический Союз предлагает вам заглянуть в мир женских колоний и заодно узнать, в какой стране находится самая жестокая тюрьма, где отбывают наказание представительницы слабого пола.

Американская тюрьма для женщин Valley State

Тюрьма строгого режима Valley State расположена в Чоучилле, штат Калифорния, и является местом отбывания наказания для осужденных на крупные сроки, пожизненное заключение или же смертную казнь. По словам журналистов и правозащитников, побывавших в этой тюрьме, населяющий «Вэлли» контингент крайне агрессивен, за счет чего нередки стычки между женщинами-заключенными.

Администрация исправительного учреждения жалуется на необоснованную жестокость среди осужденных: драки нередко заканчиваются серьезными увечьями или даже смертью – часто женщины целенаправленно режут друг другу лица острыми лезвиями, желая обезобразить жертву. Как рассказывает сотрудницы охраны тюрьмы (многие из них так же женского пола), нередко дебоширки пускают в ход ногти, на всю жизнь оставляя без зрения своих обидчиц.

«Вэлли» позволяет понять, что домыслы о том, что в женских тюрьмах нет сексуального насилия, имеют мало общего с реальным положением дел, так как зафиксировано множество случаев изнасилований в стенах данного исправительного учреждения при помощи подручных предметов, порой умышленно заостренных. Несмотря на хваленную модель западных тюрем, которая, якобы, направлена не только на мучения и лишения, но и на реабилитацию и исправление поведения преступивших закон граждан, статистика говорит об обратном: 72% освободившихся из «Вэлли» становятся рецидивистами.

ИК-13 в России

Данная исправительная колония строго режима находится в Мордовии. Здесь женщины подвергаются избиениям и издевательствам, если отказываются работать за швейным станком.

По словам отбывших в ИК-13 тюремный срок, в карцере сотрудники администрации избивали осужденных не только за отказ трудиться, но и за плохие результаты в работе.

Многих арестанток еще в СИЗО начинают пугать душераздирающей историей беременной женщины, у которой не получалось качественно сшить полицейскую униформу, и за это она была подвержена издевательствам, которые повлекли за собой выкидыш. История на самом деле реальная, причем садисты не понесли никакого наказания.

Хуже всех в российской колонии строго режима приходится женщинам, в обвинительном заключении которых фигурирует смерть ребенка: «детоубийцы» считаются самой низшей кастой, поэтому, согласно статистике, почти никто из них не доживает до освобождения – сокамерницы хладнокровно избивают их, что часто приводит к смерти. Администрация колонии не только не предотвращает подобные инциденты, но и сама активно принимает участие в подобных «воспитательных» мероприятиях.

Китайская тюрьма для женщин Лунцюаньи

Все дамы, попадающие в заключение в эту тюрьму, расположенную в провинции Сычуань, в городе Чэнду, подвергаются трехмесячному периоду «особого строгого режима», суть которого заключается в тотальной изоляции: нельзя не только видеться с родственниками, но даже выходить из камеры.

За любую провинность администрация тюрьмы срывает всю одежду с осужденных, оставляя только нижнее белье. Нередко с целью травли работники Лунцюаньи лишали одежды всех женщин, находящихся в камере из-за проступка или неповиновения одной, что, конечно, пробуждало ненависть всех обитателей тюрьмы к последней.

Учитывая санитарное состояние исправительного учреждения и постоянный холод, вышеописанный акт лишения одежды приравнивается к пытке.

Однако администрация тюрьмы не гнушается и банальных методов издевательств: подвешивание за наручники, избиения, обливание ледяной водой и даже лишение сна.

Последний вид пытки может продолжаться несколько суток: в камеру приходят двое надзирателей и следят за тем, чтобы жертва не ложилась на койку и не закрывала глаза – в противном случае следует удар дубинкой. Затем «вертухаев» сменяет новая пара дежурных, и мучения заключенной продолжаются.

Нередко объекты пыток уже на второй день теряют сознание. Стоит ли говорить о колоссальном вреде для здоровья и нервной системы, который приносят такие методы «воспитания»?

Женская колония Тли Пла в Таиланде

В тюрьмах Таиланда настолько плохи дела, что сразу несколько правозащитных организаций в 2016 году подготовили доклады на данную тему. отчетов шокирует: не только о правах женщин-заключенных, но и о правах осужденных вообще здесь точно никто ничего не слышал.

Если в других тюрьмах администрация делает акцент на избиениях и унижениях осужденных женщин, то их тайские коллеги мучают заключенных несколько иначе: жуткая антисанитария и полное безразличие тюремных врачей превращает женскую колонию Таиланда Тли Пла в настоящий ад: по рассказам одной из заключенных, нижнее белье и средства личной гигиены всем женщинам выдает администрация колонии. Прокладки представляют собой просто кусок бумаги и не имеют даже клейкой основы, поэтому приходится приматывать их к белью резинками. Разумеется, за отказ в пользовании такими «дарами» администрации тюрьмы заключенных ждут избиения.

В качестве трудовой деятельности женщины вынуждены скручивать сигареты, причем установлены жесткие планы: к примеру, за 1 рабочий день заключенная должна произвести 600 штук, а если она не справится, то, конечно, ее будут бить. Питание в женской тюрьме Тли Пла похоже на издевательство: брикет лапши быстрого приготовления, залитый холодной мутной водой, суп с куриными внутренностями и лапками или же сырой картофель – приятного аппетита.

Несмотря на нормативно-правовое закрепление права медицинской помощи для заключенных, здесь, в Тли Пла, о нем никто не вспоминает: по словам бывшей узницы данной колонии, во время очередного избиения она получила рваную рану лица.

Благодаря местным «светилам медицины» был сделан шов, в который попала инфекция и началось нагноение. В ответ на жалобу женщины об ухудшении состояния ей была выдана таблетка парацетамола.

Согласно статистике, 85% женщин в тюрьме Тли Пла отбывают наказание за статьи, связанные с наркотиками.

Адская тюрьма Мпимба, Бурунди

Если есть на свете ад на земле, значит, есть и дьявол. Скорее всего, в свободное время он подрабатывает начальником африканской тюрьмы Мпимба в Бурунди. Конечно, словосочетание «африканская тюрьма» уже у многих вызывает не самые приятные ассоциации, но все гораздо хуже, чем вы можете себе представить.

Мпимба – не совсем женская тюрьма. Здесь есть и мужчины, и разделяет представителей полов лишь одна единственная тонкая стенка, расположенная между двумя корпусами здания.

Избиения и пытки, конечно, никто здесь не отменял, но у администрации колонии родилась на свет «фантастическая» идея: сделать дырки в стене-перегородке, чтобы заключенные мужчины могли снимать сексуальное напряжение с заключенными-женщинами, которых, конечно, к сему процессу принуждают под страхом побоев. Сами охранники тюрьмы не прочь иногда воспользоваться подобным «ноу-хау».

Источник: https://zen.yandex.ru/media/id/5add82da57906ae645348adb/5b59c4f2b9d58400aa4a325f

Правозащитники Против Пыток

• О нас
• Новости
• БиблиотекаБиблиотекаДиссиденты СССРАнтигерои карательных органов СССРПолезные ссылкиОтчётыФильмы
• Обратная связь

Публикуем заключительную часть интервью с бывшим заключенным о буднях исправительных колоний. 

О других заключенных

К темнокожим в целом нормально относились. Правда, я за все время только одного видел. Он дрова тогда колол. Я только удивился.

Люди с психическими заболеваниями отбывают наказание вместе с остальными. У нас был один такой человек в отряде. Он в колонии постоянно ходил в очках от солнца. Его уже даже милиция не трогала. Мог разогнаться и удариться головой о стену. Давали ему что-то там весной и осенью во время обострений, но плохо помогало.

Был случай, когда пришел в лагерь новый заключенный. Побыл на карантине, сидим общаемся, а человек в очках поворачивается к нему и говорит: “Я тебя убью сегодня”. Ходили в санчасть, чтобы ему таблетку дали. Не убил никого, но было страшно.

К людям, которые отбывают наказание за наркотики, администрация относится жестче и режим у них тяжелый. Сидят отдельно от остальных. У нас для них было отведено два барака. Не выпускают никуда.

Если мы могли куда-то сходить, к тем же ребятам в гости, то у них такой возможности не было. Как правило, это молодые ребята до 25 лет, а сроки у них лет по 10-12. Хотя среди других заключенных, они едва ли не элита. Деньги обычно есть.

Мать или молодая жена последнее отдаст, чтобы ему нормально сиделось.

Люди разные сидят. Кто-то с 1998 года. Сел чуть ли не в Советском Союзе, а теперь телефоны, гаджеты. А у него уже ни здоровья не осталось, ни крепкой психики. Был человек, который из 14 лет отсидел 7, а потом пошел на Промзону и повесился. Кто знает, что было у него в голове?

А вообще, каждого человека можно съесть. И съедали. Свои же, не администрация. Все проблемы создают заключенные сами себе.

О работниках колонии

В каждом отряде есть отрядник и оперативный сотрудник. Оперативный сотрудник может быть один на два отряда. Это офицеры. Когда я был последний раз в ИК-11, оперативному сотруднику было 22 года, лейтенант.

Физическую силу сейчас не применяют. Называют на Вы. Уже научились.

По большей части кулак в зоне не гуляет. Вопросы решаются через определенных людей. Их называют блатными. Но тут и от милиции многое зависит.

«Блатные» помогают поддерживать порядок и предотвращать рукоприкладство, поэтому обычно милиция в них заинтересована.

Иначе будет так: сегодня я дам кому-то в глаз, а его жена позвонит в какой-нибудь департамент и завтра в колонию приедет проверка. Этого не хотят.

О зависимостях

Обычно в лагеря приезжают уже “чистые”. Я сам не раз из наркотической зависимости в тюрьме выходил “насухую”.  Там это легче. С алкоголиками немного по-другому: им могут где-нибудь боярышника налить. Хотя если захотеть, то все можно найти. Было время, когда я и в СИЗО один пил водку.

Помню, году в 2013-2014 милиция нашла в холодильнике на зоне водку в стекле. Значит, милиционер и принес. Сейчас по-другому стало. Уже даже горсть семечек черных, которых нет в ларьке, тебе никто так просто не пронесет.

Но это все равно осталось. Ты знать не будешь, но оно есть. Надо искать выходы, но не факт что найдешь. Вот если у меня есть каналы (дорога), я могу пронести водку.

Предположим, через водителей, которые провозят металлолом, но я знаю, что если расскажу об этом хоть кому-нибудь, пусть даже за 100 или 200 долларов, то ничего не будет. Думаю, что я бы смог пронести.

Обычно носят работники колонии из гражданских. И администрация, как правило, в курсе.

Про переводы и проигравшихся

Проигравшийся становится фуфлыжником. Если он мне проигрался, то я могу его даже продать. Вот должен он мне 300 долларов. Говорю кому-нибудь: “Вася, вот человек за 300 долларов”. Вася даст мне 300 долларов, а фуфлыжник будет Васе стирать и мыть тарелки. И он будет это делать. Может пойти в милицию, но тогда станет стукачом.

Отработать долг можно. В крайнем случае, ему могут поставить запрет на игру. Но это последняя стадия. Комнату будет мыть бесплатно. Может отдать посылку за долг, но фуфлыжником уже навсегда останется. Мыть больше ничего не будет, но если я сяду с ним играть, то не заберу деньги, если выиграю, потому что знал, что он фуфлыжник и сел с ним играть.

Об иерархии и авторитетах

Есть черные и красные зоны. Но тут все относительно. Считается, что черные и в Беларуси есть. Их элементы точно есть везде. Но часто всем руководит милиция, поэтому тут все сложно.

Никому этого не пожелаю, но разобраться в структуре зоны можно, только там побывав. Если у тебя есть деньги, то сидеть будешь с комфортом, хотя и не будешь считаться авторитетным. Авторитетный человек может сидеть с пачкой сигарет и коробком спичек, но к нему будет и милиция прислушиваться.

Ты приезжаешь на зону и подстраиваешься. Получаешь распорядок. Систему ты эту не сломаешь, потому что ей не один десяток лет. Адаптироваться не страшно. Обычный коллектив. Да, особенные условия, а в остальном все также.

Выше всех в иерархии находится вор. Воры по сути не сидят. Я придерживаюсь точки зрения, что в Беларуси вор сейчас один. За границей есть другие. Потом идут положенцы. Они сидят. В зоне обычно 1-2 положенца, но может и не быть совсем.

Положенцы шагают от вора. От них идут бродяги. Это те же блатные, которые обычно решают проблемы. Если кто-то неправильно поступил, приходят блатные и могут завести его и побить, но не убьют конечно.

В таком случае, человек будет знать, что получил за дело.

Блатные хотят попасть к вору и двигаются в воровскую семью к положенцам.

Дальше идут мужики, т. е. все остальные. Фуфлыжник тоже мужик. Он может и порядочный, но проигрался. Ты можешь с ним и чай пить и брать у него что-то, только не можешь с ним играть. Крысой считают того, кто украл.

Ниже всех стоят петухи.

О петухах и кружках

Ты никогда ничего не возьмешь у петуха, можешь ему только что-то дать: сигареты, мыло. Если взял хоть что-нибудь, то автоматически становишься петухом. Он везде идет последним.

В отряде таких людей может быть несколько.

Попадают в петухи по-разному: кто-то уже имеет клеймо, кто-то идет по статье за изнасилование, но здесь все неоднозначно, потому что разные бывают изнасилования. Человека никто не загонит в этот гарем, потому что точку должен поставить тот, кто имеет авторитет.

Обычно приходит кто-то со статьей за изнасилование и попадает “на кружки”, т. е. он ни к петухам не относится, ни к мужикам. По нему не поставили точку. При мне человек 4 года ждал своего разбирательства. Думаю, что это даже тяжелее, чем быть петухом. Брать у него тоже ничего нельзя. Этот человек разбирательства дождался, стал нормальным. И к нему начали по-другому относится.

В тюрьме есть правило, что нельзя в туалете поднимать никакие вещи, даже свои, если упали. Поднял – автоматически становишься петухом.

Упала у кого-то зажигалка в туалете, он поднимает, а второй заключенный заходит в этот момент и видит, что тот поднял зажигалку. С деньгами не все так однозначно.

Как бы их тоже поднимать нельзя, но деньги на зоне – это запрет, а запрет не парафинится, поэтому поднимать можно.

В целом, ты можешь поднять что-то и в туалете, если уверен, что сможешь это разогнать. Спросят, почему поднял, скажешь, например, что последняя зажигалка. В первый раз простят.

Маргарита Корбут

: Вторник, декабря 19

Опрос

Как вы считаете, применяются ли сегодня в Республике Беларусь пытки и жестокое обращение?

• Да, применяются
• Нет, не применяются
• Не знаю
• Мне все равно

Результаты

 Загрузка …

На основе мониторинга нарушений

Схема обжалования условия содержания в беларуских ИВС

Схема Помощь

Общение с милицией

Методические пособия

Подробнее

Инициатива «Правозащитники против пыток» | Все права защищены.

При использовании материалов сайта активная открытая гиперссылка на ProtivPytok.org обязательна.

Разработка: JM

×

Можете поделиться ссылкой на данную страницу с друзьями. Мы будем признательны.

| |

Закрыть

Источник: http://protivpytok.org/o-zhizni-v-ispravitelnyx-koloniyax-rasskaz-byvshego-zaklyuchennogo-zaklyuchenie.html

Женская тюрьма — реалии

Всё, что вы хотели знать о женской тюрьме и не знали — кого спросить.

Источник: http://freeverhova.ru/women-prison-reality/

Женщины-заключенные в российской истории: как Терешкова подпортила жизнь арестанткам. | Политика, экономика, общество (без банов)

13
просмотров

В древние-древние времена женских тюрем не существовало, вообще. В случае чего (и для этого необязательно было совершить преступление) ад на земле, тюрьму, каторгу и казнь ей устраивали дома. Но со временем ситуация изменилась.

До прихода христианства на Руси темницы — известные как порубы и погребы — использовались для женщин только в одном случае: если их туда кидали вместе с мужьями. Вместе с христианством проникла и византийская, а также общеевропейская тенденция — провинившуюся женщину, если она была достаточно знатного положения, заключали в монастырь.

Иногда женщина была виновата только в том, что разонравилась мужу. Расторгнуть венчаный брак законно было практически невозможно, но если жена уходила (или «уходила») в монахини, брак заканчивал своё существование сам собой.

Муж считался всё равно, что вдовцом — его жена умерла для мира, и он брал себе другую. Так сделал с Евдокией (Прасковьей) Лопухиной, например, Пётр I.

Та, правда, в отличие от многих других узниц монастырей отказалась делать вид, что собиралась принять постриг, и стала вести светскую жизнь — даже завела любовника.

Но не всем узницам монастырей жилось привольно.

Тем, кого заключали за преступления, создавали суровейшие условия, могли годами не выпускать из кельи (почитать или сделать что-нибудь при этом не предлагалось — предполагалось, что всё время наказанная должна тратить на раскаяние) и заставлять держать бесконечный и самый суровый пост.

«Княжна Тараканова», К. Д. Флавицкий

Время шло, и в княжествах Древней Руси стали строить всё больше темниц, а держать в них простой люд — что ещё в одиннадцатом веке, например, не практиковалось.

Первая каменная тюрьма появилась при Иване Грозном. В этих тюрьмах порой оказывались и женщины. До самой Екатерины II заключённых не кормили за казённый счёт, так что они должны были целыми днями стоять у окошка, едва видного над землёй, и просить милостыни у прохожих.

Хотя заключённым часто подавали хотя бы кусок хлеба, случалась и голодная смерть. Тюрьмы-замки, тюрьмы-крепости появились также при Екатерине.

В такой томилась и умерла от туберкулёза, например, девушка, выдававшая себя за внебрачную дочь покойной императрицы Елизаветы — позже ей придумали прозвище «княжна Тараканова».

«Боярыня Морозова», Василий Суриков

В тюрьме очень долго можно было оказаться не только за преступления.

Так, например, боярыня Морозова и её сёстры были кинуты в земляную тюрьму в городском остроге (деревянной крепости) за отказ принять новые официальные обряды православной веры. Там они умерли от голода.

Перед смертью Морозова успела попросить прополоскать её сорочку в реке, чтобы принять смерть в чистой. В этой милости ей отказано не было.

Екатерина не только ввела казённое питание — она предполагала со временем сделать камеры в тюрьмах маломестными, на двух-четырёх человек. Тем не менее, серьёзно ей ничего не удалось изменить. Более того, очень часто заключённые были лишены самого необходимого.

Волонтёр из Англии Вальтер Венинг обнаружил в начале девятнадцатого века, что женщин и мужчин часто держат в одной камере и даже сковывают вместе, часто не выдают матрасов и постельного белья — заключённые тогда спят на голых досках, не дают и смены одежды и антисанитария — обычное состояние почти любой камеры.

Для того, чтобы угодить сдавших в тюрьму женщин помещикам (!), тюремщики часто пытали их лишением сна — для этого их заковывали в специальные «рогатки», не дающие ни лечь, ни опереться.

Царская каторга

Первыми, кто смог описать жизнь женщины на каторге, были политкаторжанки второй половины девятнадцатого века. В то время женщины из дворянских и просто образованных кругов стали очень активны. Они шаг за шагом продвигали высшее образование для женщин — сначала сумев продавить его за границей, потом и на родине.

Они массово начали работать, как захватывая старые рабочие места, так и создавая новые — и в России на десятилетия раньше, чем в странах Европы, для девушки из приличной семьи стало нормальным зарабатывать деньги.

А ещё они увлекались политическими идеями, связанными с равенством всех людей, наконец-то НЕ исключая женщин, и порой активно участвовали в разного рода революционных и террористических кружках.

Быт политических каторжанок резко отличался от быта женщин, совершивших уголовное преступление, и даже селили их отдельно. Политические считались «барышнями», неважно, какого они были происхождения. Это не просто серьёзно облегчало жизнь — это буквально спасало «барышень» от общей женской участи в тюрьме. Их не заставляли вставать для проверки — пока политические ещё спали, к ним заходил надзиратель и формально пересчитывал от двери.

Каждый день дежурная вставала раньше всех, выносила парашу, ставила самовар, подметала, получала на руки хлеб и делила его. Барышни, встав, пили чай с хлебом прямо в камере.

Единственное, что напоминало, что они в тюрьме, а не пансионе благородных девиц (где условия были по нашим меркам очень суровые) — молчание. До обеда в камере должно было быть тихо.

Ссыльно-каторжная и заплечный мастер (палач) из ссыльно-каторжных

Хотя такое обращение наособицу никак не прописывалось уставом, тюремщики никогде не рявкали на «барышень», называли на «вы», не сажали в карцер и не заставляли по часу петь молитвы — одна из странноватых дисциплинарных мер того времени, которая приводила к дикой жажде и головокружению. В своих камерах политкаторжанки читали, занимались разными науками. Они также гуляли — порой до четырёх часов в день, до обеда и после. Движение и много свежего воздуха считались необходимой мерой профилактики туберкулёза.

Среди поблажек для политзаключённых была собственная, не казённая, одежда и одеяла, им не надевали, несмотря на приговор, кандалы. Очень часто политкаторжанки пользовались своим особым положением, чтобы немного помочь другим узницам. Чаще всего требовалось посидеть с маленькими детьми, которых узницы рожали одного прямо в тюрьме.

Дело в том, что насилие было нормой на этапе, где мужчин и женщин гнали пешком до места заключения совместно.

«Но самым страшным для каторжанок были даже не унижения и побои… Уголовные каторжанки считались во время этапа законной добычей для сильного пола и подвергались двойному давлению ― как со стороны охраны, так и со стороны мужчин-арестантов, видевших в женском сопротивлении лишь большую обиду, презрение товарищеского долга и нарушение неписанных тюремных правил. Поэтому многие каторжанки приходили с этапа в место заключения уже будучи беременными» — писали в воспоминаниях «барышни». Надо ли говорить, что за «большую обиду и презрение товарищеского долга», то есть сопротивление насилию, женщин били…

Если политкаторжанки занимались только самообслуживанием, учёбой и простыми развлечениями, то прочие узницы должны были каждый день работать. Это они готовили на тюремной кухне, обшивали мужчин-арестантов, выполняли работу «на казну» и постоянно подвергались наказаниям. Те из них, кто был приговорён к пожизненному, всё это переносили в кандалах.

«Барышни» старались немного облегчить их участь, делясь тем, что имели право купить на денежные передачки: чаем, сахаром.

Порой, приходя в гости к уголовницам — которые далеко не всегда были прожжёнными преступницами, в таком положении оказывались и жёны, убившие мужей в порядке защиты во время страшных побоев — политкаторжанки устраивали вроде небольшого праздника: чаепитие с песнями. Песни были тюремные.

Надо сказать, что в 1887 году была введена должность надзирательницы, чтобы уменьшить злоупотребления в женских тюрьмах (уж слишком много там рождалось детей), но заполнить эту вакансию оказалось непросто, и в большинстве случаев в женской тюрьме по‑прежнему работали мужчины.

В марте 1893 года случилось знаменательное для узниц событие — отменили телесные наказания в женских тюрьмах. Так правительство отреагировало на массовое самоубийство в Карийской тюрьме, где после телесного наказания сначала отравилась политзаключённая Надежда Сигида, а потом — в знак протеста — другие заключённые.

Кроме того, по свидетельствам политкаторжанок, тюремная пища варилась из гнилых продуктов и серьёзно подрывала здоровье.

ГУЛАГ

«Во всех губернских городах в указанные особой инструкцией сроки должны быть открыты лагери, рассчитанные не менее чем на 300 человек каждый… Все заключённые должны быть назначаемы на работы немедленно по поступлении в лагерь и заниматься физическим трудом в течение всего времени их пребывания там» — так гласил декрет Совета народных комиссаров от 17 мая 1919 года. К 1922 году открыто было уже 122 лагеря. Фактически, это была та же каторга — бараки, принудительный труд; только политзаключённые перестали быть маленькой кучкой и им не давали поблажек.

Женщин по прибытию в лагерь откровенно рассматривали голыми — лагерное начальство пополняло свой гарем. К тем, кто пытался отказываться, сопротивляться, применялись санкции — их отправляли на самые тяжёлые работы, сажали в карцер за выдуманные провинности.

Во время пьянок тюремщики могли вызвать несколько женщин на оргию и насиловали их группой. Нередко заключёнными откровенно торговали — сутенёрами выступали конвоиры.

Бывали случаи, когда против закона женщин помещали в лагерь, не вывезя оттуда всех заключённых мужчин, и те буквально разламывали стены и крыши бараков, чтобы дорваться до изнасилования.

Сопротивление женщин подавляли жестокими побоями. Многие женщины продавали себя за еду сами.

Кроме традиционного труда, женщины-зэка теперь участвовали в физически тяжёлом — на стройках, лесоповалах, порой при разгрузке и погрузке, в известковых карьерах.

«Помню, как на утреннем разводе женщины с плачем умоляли меня именно их взять на работу в поле.

Но многим и этот считавшийся легким труд был уже не по силам: ежедневно трое-четверо человек из огородной бригады умирали во время работы», вспоминал агроном, который должен был использовать рабочую силу из лагерных заключённых.

Во многих лагерях питание, и без того низкого качества, выдавалось строго по выработке: не смогла сделать план — получаешь ту часть еду, на сколько сделала. Но в результате недоедающая женщина справлялась ещё хуже — получала еды ещё меньше — и в конце концов погибала от истощения и усталости. Притом по всем бумагам кормить заключённых должны были нормально.

Чтобы вырваться из обычного лагеря в особый, для беременных, которые стали со временем устраивать, женщины старались правдами и неправдами забеременеть — кидаясь на конвоиров, на вольных мужчин, руководящих работами. Это был шанс выжить.

Но удавалось далеко не каждой — от истощения многие теряли такую способность. Тем не менее, лагеря для беременных никогда не пустовали. О них мечтали, как о рае земном — там давали молоко и освобождали от изнурительных работ. Этим ГУЛАГ отличался от царской каторги. А ещё — тем, что бараки запросто могли представлять из себя землянки. Для каторги их всё же полноценно строили.

Исправительно-трудовые колонии

После смерти Сталина лагеря реформировали в исправительно-трудовые колонии. Это подразумевало не только изменение названия. Весь режим был перестроен так, что смертность в местах заключения резко упала: вероятно, в первую очередь, за счёт отмены для женщин физически тяжёлого труда.

Тем не менее, царские ещё традиции сохранялись по‑прежнему (забегая вперёд — их нетрудно обнаружить и в современных местах заключения). Например, заключённых по‑прежнему за разные провинности вымораживали в карцере. Женщин для этого полностью переодевали — в очень лёгкий балахон с бальным вырезом и широкими недлинными рукавами.

Об этом рассказывала Ирина Ратушинская, попавшая в лагерь за антисоветскую деятельность в начале восьмидесятых.

Некоторое время, тем не менее, женщинам-заключённым давали определённые послабления. Они могли носить обычную одежду, шить её сами. Этой практике положила конец… космонавт Валентина Терешкова. Навещая одну колонию, она была потрясена тем, что местные мастерицы кройки и шитья были одеты моднее её, героини Советского Союза.

Это настолько оскорбило Терешкову, что она добилась введения общего — и очень неудобного — костюма для женщин-заключённых.

В него входили косынка, которую было запрещено снимать иначе, как во время сна и короткого посещения помывочной, блузка, юбка — зимой и летом одна и та же, сапоги — тоже зимой и летом. В холодное время года утеплиться было возможно только шерстяными носками и телогрейкой.

Под юбкой на проверке беспощадно мёрзли бёдра и органы малого таза, цистит одолевал зэчек каждую зиму. От него знали только один способ — горячий чай. Побольше пить, чтобы потом побольше и посильнее «промывать» простывшую уретру.

Кстати, не давать возможность соблюдать гигиену, особенно интимную, стало популярным способом издеваться над женщиной легально.

Каждой женщине должен был быть предоставлен доступ к гигиеническим процедурам, но всегда можно было подойти к этому формально — подавать в краны только ледяную воду, запускать в помывочную не дольше, чем на пять минут.

О том, чтобы предоставлять во время менструаций средства гигиены, и речи не шло — они и на воле были дефицитом. Чистая хлопковая ткань, до появления фабричных прокладок, была среди неофициальной валюты в местах заключения.

https://www.goodhouse.ru/obshchestvo/people-stories/zhenshchiny-zaklyuchyonnye-vzglyad-v-rossiyskuyu​-istoriyu/

Источник: https://maxpark.com/community/4765/content/7026395